Lesson 72

THE WOMAN IN WHITE

by Wilkie Collins

Дорогие друзья! Мы с Вами продолжаем совмещать приятное с полезным: изучать английский язык, читая роман Уилки Коллинза «Женщина в белом» в оригинале. Сегодня мы продолжаем читать пятую главу романа. Напоминаю, что повествование ведет Уолтер Хартрайт,учитель рисования. «Ваш словарик»-"Your vocabulary" познакомит Вас со словами, которые могут вызвать затруднения в понимании сегодняшнего фрагмента текста. Перевод всех слов находится ЗДЕСЬ. Профессиональный перевод Т.Л.Лещенко-Сухомлиной Вы можете прочитать в разделе "The translation".Сам текст в оригинале представлен в рубрике "The woman in white". "The pronunciation" снимет возможные трудности в произношении. "What we have read about"- краткое содержание прочитанного.

What we have read about

Молодой учитель рисования Уолтер Хартрайт июльским вечером навещает свою матушку и сестру Сару, в доме которых встречает своего старого друга, итальянца профессора Песку. Профессор сообщает Уолтеру новость о том, что одной из богатых семей требуется учитель рисования и передает ему записку с требованиями. Несмотря на очень соблазнительные условия- высокую оплату, приятные и несложные обязанности, проживание на положении джентльмена в поместье - Уолтэр испытывает странное нежелание браться за эту работу. Но, уступив уговорам Пески, мамы и сестры, соглашается принять предложение.
Возвращаясь поздно вечером домой после прощания с матерью и сестрой, Уолтер шел по пустынной дороге. Неожиданно его останавливает незнакомая девушка, с ног до головы одетая в белое. Она явно чем- то испугана. Девушка просит Уолтэра помочь ей добраться до Лондона. В странном и отрывочном разговоре она с благодарностью упоминает имя Фэрли и имение Лимеридж, куда она в детстве ходила в школу. Посадив девушку в экипаж, направлявшийся в Лондон, Уолтэр остался на дороге один, со смутным ощущением беспокойства и непонятным чувством вины.
Став свидетелем разговора двух человек и полицейского, Уолтэр узнал, что они разыскивают девушку в белом, которая сбежала из сумасшедшего дома.

Your vocabulary

"The woman in white"

The driver was evidently discomposed by the lateness of my arrival.
He was in that state of highly respectful sulkiness which is peculiar to English servants. We drove away slowly through the darkness in perfect silence. The roads were bad, and the dense obscurity of the night increased the difficulty of getting over the ground quickly. It was, by my watch, nearly an hour and a half from the time of our leaving the station before I heard the sound of the sea in the distance, and the crunch of our wheels on a smooth gravel drive. We had passed one gate before entering the drive, and we passed another before we drew up at the house. I was received by a solemn man-servant out of livery, was informed that the family had retired for the night, and was then led into a large and lofty room where my supper was awaiting me, in a forlorn manner, at one extremity of a lonesome mahogany wilderness of dining-table.

The pronunciation

[Зэ др’айвэ У’оз ’эвидэнтли дискэмп’эузд бай Зэ л’эйтнэс оф май эр’айвэл.
хи У’оз ин Зэт стэйт оф х’айли рисп’эктфул с’алкинэс У’ич из пикь’юлиэ ту ’ин:лиш с’ёвэнтс. У’и др’эув эУ’эй сл’эули С:ру: Зэ д’а:кнэс ин п’ё:фэкт с’айлэнс. Зэ р’эудз У’э: бэд, энд Зэ дэнс эбскь’юэрити оф Зэ найт инкр’и:зд Зэ д’ификалти оф г’етин: ’эувэ Зэ гр’аунд кУ’икли. ит У’оз, бай май У’отч, н’иэли эн ’аУэ энд э хаф фром Зэ тайм оф ’аУэ л’и:вин: Зэ ст’эйшн биф’о: ай хё:д Зэ с’аунд оф Зэ си: ин Зэ д’истэнс, энд Зэ кранч оф ’аУэ У’и:лз он э сму:З: гр’эйвэл драйв. У’и: хэд паст У’ан гэйт биф’о: ’энтэрин: Зэ драйв, энд У’и: паст эн’аЗэ биф’о: У’и: дру: ап эт Зэ х’ауз. ай У’оз рис’ивд бай э с’олэм мэн- с’ёвэнт ’аут оф л’ивэри, У’оз инф’о:мд Зэт Зэ ф’эмили хэд рит’айэд фо Зэ найт, энд У’оз З:ен лэд ’инту э ла:дж энд л’офти ру:м У’эе май с’апэ У’оз эУ’эйтин: ми, ин э фэл’о:н: м’энэ, эт У’ан икстр’эмити оф э л’эунсэм мэх’огэни У’илдэнис оф д’айнин:- тэйбл.]

The translation

Кучер был явно обеспокоен моим опозданием, но, по обычаю вышколенных английских слуг, упорно молчал. Мы двинулись почти шагом. Дорога была плохая, и кучеру было трудно ехать по ней в полной темноте. Часа через полтора я наконец услышал, как колеса мягко зашуршали по гравию. Гул морского прибоя раздавался совсем неподалеку. Мы проехали одни ворота, потом вторые и остановились перед домом. Меня встретил ливрейный слуга, уже успевший снять свою парадную одежду. Он доложил мне, что господа легли спать, и провел меня в огромную роскошную столовую, где на конце огромного пустынного стола ждал меня одинокий ужин.